Асы едут в метро. Хаера, кенгурушки и кеды.
Асам лет по шестнадцать - какой там еще Рагнарёк.
Асы так веселы, ведь они в настоящее едут,
И о будущем им, как и всяким богам, невдомек.

Один (глаз еще два) - самый главный отличник на курсе,
Кавээнщик и бард, и любимец всех лучших девчат.
Один знает все крыши, тоннели и выходы в бурсе,
Один знает, о чем методисты на парах молчат.

Один вовсе не чист и не бел, как иные считают.
Один что-то там курит, пробравшись в общажный ночной
Сад, он странные книги старинным деревьям читает,
Он во сне повторяет: "Кто любит меня - все за мной!"

Тор высок и подтянут, глаза - шоколадно-ржаные,
Тор глядит свысока, но тепло, он же любит их всех;
Тор единственный видит во сне сны живые, цветные,
Тор любого за пояс заткнет и поднимет на смех -

Если кто вдруг поднимет глагол на сестричку иль брата;
Тор и преподов логикой ставил на место не раз.
...а вообще-то он лучший на этом потоке мехамата,
Но все помнят другое: он может отжать двести раз.

Рядом Фрейя, - язвит и плюется надоенным ядом,
Потрясает кудрями кофейными, колется, жжет...
Кто её, Фрейю, знает, какого вампира ей надо,
Для каких вурдалаков она себя так бережет?

Что за этими феньками и кружевами, стилами и кожей?
Есть у Фрейи душа - или только набор свежих карт?
Есть у Фрейи - любовь?.. Но об этом не знает, похоже,
Даже Локи, с которым у них одинаковый фарт.

Локи тоже острит, поводя по-крысиному носом.
Он пытается вклеить жевачку на волосы Сиф.
Локи любит кино, философию, гольф и вопросы,
Локи любит стащить что-нибудь, никого не спросив.

Локи чужд на тусовках - он выше, на голову выше,
А с копной непослушных волос - так на все полторы.
Локи чуть близорук, и в наушниках так себе слышит -
Но зато он умеет почуять, в чем фишка игры.

Тор пока что не с Сиф. Сиф, смеясь, Один нежно приобнял.
Всё у них хорошо: он здоров, и она молода.
Ни удачи, ни счастья у них мир пока что не отнял.
Обсуждают "Риг-веду", смеясь, не спеша никуда...

...к бледной вёльве никто не подходит. Она - вместе с ними?..
Впрочем, с кем же ей быть - белый волос, нетутошний взгляд?
Говорят, что никто до сих пор не сумел разузнать её имя.
Говорят, что она неживая. Ну... так говорят.

Вёльва вечно молчит. Никогда не поймёшь, что ей надо.
Крутит локон напудренным пальцем, глядит на шнурки.
У неё в голове - новой дозы билетик из ада,
И прозрений о будущем в синем дыму огоньки.

Локи чует. Чужой, по чужой он резнет волчьим взглядом.
И она отойдет, пересядет подальше от них.
Он опять её спросит: "Чудачка, чего тебе надо?" -
А она отчеканит какую-то фразу из книг.

И под стук колеса асы тихо, внимая свободе,
Вдруг услышат его - этот миг, о котором молчит
Вёльва... Вскрикнет, хватаясь за вспышку мигренную, Один.
Фрейя выйдет, прощаясь... И дома уже докричит.

А вагон понесёт асов дальше; прощаясь неловко,
Разбредутся один за другим - завтра рано вставать.
Не помогут им новые облики, трюки, уловки:
Всё равно им судилось рассориться и воевать.

Если только не будет прощенья... Но нет, не умеют.
Им шестнадцать - волшебнейший возраст давать имена,
Возраст - песни писать и ловить свою правду за шею,
И ругаться по глупости - так, чтоб на все времена...

Вёльва выйдет последней, пойдет по вечернему парку,
В сентябре чуя стужу, подумает: "Видно, с ума..."
А навстречу ей Скади с пакетом. В нём страшно и жарко.
Из него в этот мир очень скоро ворвется зима.

(с)

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Прочитала одну из самых сильнодействующих книг, что мне доводилось листать: "Дом, в котором..." Безумно устала читать с компа, хотя все же скорее рада, что эта книга так долго не заканчивалась. Жалею, что не попаду на игру по книге, очень жалею... С другой стороны, глаза бы мои этого кросспола не видели.
"Ангелофрения" не понравилась вообще, так для меня и осталась на этом альбоме всего одна песня. Может, еще распробую, конечно, но я банально не услышала там той Мельницы, ради которой включала эту музыку.

Ночью выблевала из себя остатки переживаний, совершенно не фигурально. Теперь стало совсем никак, это страшно. Я помню, мне дважды отмечали обстоятельства, в которых у меня загораются глаза - недостижимые сейчас обстоятельства.
Смотрю в зеркало и вижу там взрослую тетку, ума не приложу, кто это такая и на кого она так смутно похожа. При чем, если не вдаваться и не рассматривать, то выглядит эта тётка реально тощей - вот уж не подумала бы! Мы все куда-то резко заторопились этим летом, кто-то замуж, кто-то жить, кто-то и вовсе на тот свет.
И я хочу, как раньше писать перед сном длинные письма обо всем: о том, что внутри и снаружи, о мыслях и чувствах. А потом, проснувшись и суматошно набегавшись по делам, с замиранием сердца читать такой же подробный ответ, как будто теплый еще.

Завтра, надеюсь, перетряхну все свои вещи, которые так давно не видела. Наверняка закралось туда что-то на выброс, что я когда-то сочла гипотетически нужным. Оказывается, за мной интересно наблюдать в подобные минуты: когда я готовлю, прибираюсь, делаю покупки. Я думаю об этом - и начинаю сиять, и сияние это не в силах загасить ни расползающиеся по швам лосины, ни старющий и вообще мужской свитер, ни заляпанные очки, ни заплаканные глаза. Как будто у меня есть повод для радости, да.

Внезапно одолела какая-то страшная ностальгия. Я смотрю фотографии людей, с которыми когда-то, еще в Архангельске была достаточно близка. Только по этим фотографиям, при чем с большим запозданием я узнаю о событиях их жизни: мы давно не общаемся и с большинством даже не видимся в мои редкие визиты на историческую родину. Не буду врать, будто жалею об этом. Но иногда мне кажется, что я многое пропускаю в жизни. "Все заводят котов и детей - как поветрие, право". Мне так по душе бродяжничество, но так больно от того, что некуда возвращаться, некуда и по сути не к кому ведь. Хотя каждый раз неизменно тянет в какое-то мифическое "домой". Я же романтик до мозга костей, но романтика бывает ведь не только дорожная, верно? Я так завидую людям, нашедшим свое место и предназначение, как же я им завидую...

Если уделять внимание плохому предчувствию, то оно оправдывается в полной мере. Впрочем, я настолько впечатлительна, что не могу по опыту сказать, что бывает, если внимания не обращать: со мной такого не бывало. Это были очень тяжелые две недели, первая - психологически, вторая - физически. По итогам:
- я прошла "реку пути"
- я безумно соскучилась по теплу: лето и так очень короткое, надо радоваться, пока есть возможность
- я больше не могу пить коньяк, да и вообще не хочу никакого алкоголя
- я знаю, что могу бросить курить, я больше не боюсь этого (только зубки сначала залечу, а то помру нафиг)
- у меня очень странный иммунитет: ведется на любую заразу, но избавляется от нее стремительно
- я очень давно не плакала от счастья или душевного подъема - и я исправила это
- я люблю людей, да

Теперь, когда я получила такое явственное напоминание о том, что "зима близко", лисе надо срочно обзавестись норой. При чем как-нибудь так, чтобы избушка была не ледяная: не хотелось бы лишиться ее по весне. И скорее забрать домой кота.

И, кажется, я опять куда-то меняюсь. Я не останавливаюсь во всех отношениях, это хорошо.

Я снова пишу, а значит, у меня снова не все в порядке. Хочется закрыть глаза и перестать быть, я не нахожу в себе силы решить все навалившиеся на меня проблемы. Тем более, что еще совсем недавно я видела: вполне реально, чтобы всё было хорошо. В период возникновения ролевого движения на стыке хиппи и толкинистов эти фанатики верили, что после смерти попадут в Арду. Когда я перестану быть, я окажусь в Риверране. Там видно пристань от самых ворот, где стоят корабли под знаменем с орлом Маллистеров. Там моя семья - такие разные люди, но неизменно родные и дорогие. Там строгая бабушка сидит над свитками в библиотеке, а отец на кухне дает указания по изготовлению своей любимой фамильной настойки. Там любимый брат, глядя на которого я вижу саму себя: пусть мы и не похожи как две капли воды, но в глазах друг друга мы отражаемся одинаково. Там на марше армии я издалека безошибочно узнаю своих, даже если над их головами не развевалось бы знамя с желудями. Там ждет меня на главной площади замка тот, за кем я прошла огромную часть Вестероса, от Айронвуда до Стены. Там мои мечты становились реальностью, там я обрела друзей на всю жизнь.

Никаких отчетов с игры писать не собираюсь. События пересказывать глупо, а чувства словами не передать. Это было волшебно - и жаль, что больше не будет.

Провела первый тур не в качестве стажера. Правда, один порог все таки не провела, хотя и очень хотелось, но при условии возможной подстраховки. Так что на Кеняе стояла на камне и семафорила (тоже забавное занятие, учитывая мой неработающий вестибулярный аппарат: засмотрелась на воду - повело в сторону). Порулила на моторе, тем самым доказав себе, что как водитель я еще не окончательно безнадежна. Порадовалась гитарному вечеру, посвященному Медведеву: внезапно нашла единомышленника из Москвы. Ужасно болел зуб всю дорогу, все вещи благодаря дождям сырые насквозь, спать хочу безумно, плечи и лицо сожгла в очередной раз - короче, я очень-очень хорошо съездила, даже странно после этого уезжать на ЧП в так называемый лес средней полосы к автолавкам и прочим комфортам.

Снимок сделан 16 июня на Шуе, возле порога Большой Толли. В Матросах, что характерно. Это один из экипажей рафтеров, катавшихся там в ту субботу.

Они уменьшились почти на размер, да простит меня человечество.